Простите. Оно странное, невеселое и наверняка не то, но...
Исполнение №1 497 слов
Шум, гам, голоса. Время уже подходит к полуночи, но блаженная тишина наступать не желает. Дом Вальдеса построен на совесть, стены все же глушат звук, и голоса сливаются в один глухой неровный гул, слов не разобрать; но заснуть под него все равно решительно невозможно. Олаф иногда задремывает, тут же вздрагивая и просыпаясь при особо громких взрывах хохота и вскриках внизу. Его лихорадит, на лбу то и дело выступают бисеринки пота, и Руппи не успевает их вытирать.
Последние полчаса он мечется по комнате, разрываясь между желанием спуститься и разыскать Вальдеса самому, и страхом оставить адмирала одного. Он уже посылал слугу вниз с просьбой вести себя потише, и непохоже, чтобы это хоть как-то подействовало. А может, Вальдес вовсе специально празднует победу так громко, демонстрируя пленникам еще раз их поражение и бессилие... Руппи сжимает кулаки.
Вальдес является сам, небрежно стучит в дверь, тут же переступая порог. Он весел и явно пьян, в руке недопитая бутылка. Пришел предложить и пленникам?
- Хотел вот посмотреть, все ли у вас в порядке, - Вальдес опускается на стул, впиваясь взглядом в адмирала цур зее. - Выглядите вы не очень. Приказать позвать врача?
- Нет, благодарю вас. - Олаф скуп на слова, говорить ему все еще тяжело.
- Мы мешаем вам спать? - Вальдес, прислушиваясь, делает виноватое лицо, но в глазах пляшут шальные искры. - Простите. Здесь и в самом деле слишком хорошо слышно...
- Вам нет нужды спрашивать у нас разрешения, чтобы устроить праздник в собственном доме, - голос Олафа звучит устало, но совсем спокойно, если не слишком хорошо его знать.
- И все же, извините, - Вальдес широко улыбается, в этот момент Руппи хочется его ударить. - Один из моих капитанов, Санчес, завтра женится. Традиционно в вечер перед свадьбой жених празднует вместе с друзьями, и счастье принимать гостей выпало мне... - он шутливо разводит руками. - Марикьярские обычаи. Мы одно время даже вместе росли, видели бы вы его тогда... Впрочем, о чем это я? Вам же неинтересно. Простите, я вас утомил. - Он поднимается. - Я попрошу моих друзей вести себя потише, впрочем, мы уже скоро собирались расходиться. Если пожелаете, я велю сделать вам маковый отвар, чтобы лучше заснуть.
- Вы очень любезны.
- Не стоит. Если будет необходимость, обращайтесь. Господин фок Фенсельбург, пойдемте со мной, покажу вам, где кухня, заберете отвар.
Они выходят. На лестнице шум голосов становится громче, теперь различить смысл пьяных выкриков не составляет труда.
- Господин Вальдес, - Руппи не выдерживает, трогает его за рукав, останавливая. - Вы ведь празднуете совсем не будущую свадьбу, - говорит он.
- Конечно. - Вальдес больше не улыбается и отчего-то совсем не выглядит пьяным. - Знаете, люди, которым повезло выжить, склонны это отпраздновать.
- Но...
- Из уважения к вам мне бы следовало делать это не в собственном доме?
Руппи молчит. Именно это он и имеет в виду, но какое он имеет право требовать?
- Вы намерены рассказать это своему адмиралу?
- Нет, - произносит Руппи твердо. Он не опускает глаз. - Прекрасная вечеринка перед свадьбой, господин адмирал. Надеюсь, жених будет счастлив.
- Я не знаю, - рассеянно говорит Вальдес, поворачиваясь и продолжая спускаться по лестнице. - Капитан Санчес был убит во вчерашнем бою. Я попрошу своих друзей вести себя потише. Пойдемте на кухню, Руперт, я велю приготовить отвар.
Первый автор, это прекрасно. Редко бывает, чтобы так сильно что-то внутри задело. Второй автор, я просто в восторге от всех стихотворных — исполнений, что я тут прочитать успела
1 исполнение: С одной стороны, круто, очень. С другой стороны, так пощадить Олафа - это как отказать ему в праве на честность и на уважение. В чем-то даже хуже, чем отказ от дуэли по причине слабости противника. И довольно жестоко по отношению к Руппи. Наверное, всем было бы легче, если бы Вальдес не поднялся наверх.
Кьюзи, О, спасибо за похвалу!)) В остальном я несколько по-другому смотрела на ситуацию, хотя не знаю, смогу ли удачно донести свою мысль)
читать дальшетак пощадить Олафа - это как отказать ему в праве на честность и на уважение. Почему же. Это проявление благородства в ситуации, которая к нему не обязывала. Олафу очень плохо физически, а еще он и так страшно измучен душевно и мыслями о флоте. Лишний моральный удар ему в данный момент ни к чему, что Вальдес понял - точнее, Вальдес не видит проблем в поединке с врагом, но все же не станет добивать тяжелораненого. В канонном разговоре он тоже проявил некую пощаду к Олафу...
В чем-то даже хуже, чем отказ от дуэли по причине слабости противника. Есть разные ситуации - и можно отказаться от дуэли в данный момент, чтобы дать противнику восстановиться и скрестить с ним шпаги на равных шансах)
И довольно жестоко по отношению к Руппи. Руппи не ранен, ему поблажки не сделали.
Наверное, всем было бы легче, если бы Вальдес не поднялся наверх. Может. Вальдес, как виделось бы авторски, просто не подумал, только хотел проверить состояние и положение гостей. Остальное уже спонтанно.
Олафу очень плохо физически, а еще он и так страшно измучен душевно и мыслями о флоте. Лишний моральный удар ему в данный момент ни к чему, что Вальдес понял - точнее, Вальдес не видит проблем в поединке с врагом, но все же не станет добивать тяжелораненого. Тогда вопрос: допустимо ли некоему абстрактному Герою перед умирающим, влюбленным в него, изобразить взаимность? И что делать, если умирающий вдруг выживет? Для меня ответ однозначен: это проявление крайнего неуважения, простого человеческого пренебрежения. И, в принципе, разница между приведенным мной примером и поступком Ротгера в этом (вашем?) фике, по-моему, отсутствует.
Руппи не ранен, ему поблажки не сделали. А жестокость не в том, что он знает, что там празднуют. А в том, что он должен либо стать соучастником этого обмана, либо причинить боль своему адмиралу. Сам адмирал, скорее всего, все понимает.
Может. Вальдес, как виделось бы авторски, просто не подумал, только хотел проверить состояние и положение гостей. Остальное уже спонтанно. Вот в это охотно верю. Тогда вдвойне интересно, что будет на следующий день, и следующий. В общем, легко допускаю, что Олаф вежливо умолчит о том, что все понял. Что Вальдес будет вежлив, радушен и деликатен. Что Руппи Олафу ничего не скажет. Но вот как изменится сам Руппи и как это повлияет на дальнейший канон - это было бы интересно. Наверное.
Кьюзи, читать дальшеТогда вопрос: допустимо ли некоему абстрактному Герою перед умирающим, влюбленным в него, изобразить взаимность? И что делать, если умирающий вдруг выживет? (Мне что-то вспомнился сериал "Ангел", где в последней серии примерно такое происходило. С согласия умирающего, впрочем.) Мне не кажется это такой аналогией, а ситуация морально спорная - но в данном случае изображение влюбленности НЕ необходимо для спокойной смерти, а вот сообщать умирающему, что ему никогда не отвечали и не ответят взаимностью, тоже без необходимости, и если проводить параллели, подразумевался бы второй случай.
Для меня ответ однозначен: это проявление крайнего неуважения, простого человеческого пренебрежения. Мне правда жаль, что в этом отношении вас задело, потому что, уверяю, никакого неуважения или пренебрежения здесь точно никоим образом не подразумевалось.
А в том, что он должен либо стать соучастником этого обмана, либо причинить боль своему адмиралу. Да. Но здесь нет однозначной или правильной моральной позиции.
Тогда вдвойне интересно, что будет на следующий день, и следующий. Полагаю, что больше они не будут возвращаться к этому вопросу. Вероятно как раз: В общем, легко допускаю, что Олаф вежливо умолчит о том, что все понял. Что Вальдес будет вежлив, радушен и деликатен. Что Руппи Олафу ничего не скажет.
Isabelle80, а мне как раз интересно, как такая ситуация изменит Руппи. И Олаф будет видеть, как Руппи меняется - вот в чем прелесть.
Мне правда жаль, что в этом отношении вас задело, потому что, уверяю, никакого неуважения или пренебрежения здесь точно никоим образом не подразумевалось. В том и дело, что я отлично вижу, что со стороны Ротгера это не было неуважением. Но как это может воспринять Кальдмеер? Разве не как то, что его лишили даже права принять свое поражение с честью? Притом, из лучших побуждений - это он тоже поймет. Меня в ситуации задевает не мое отношение к проблеме "лжи во спасение" а именно разное отношение героев. И что показано это только с одной стороны - с нравственной позиции Ротгера. Хотя фокальный персонаж Руппи. Он принимает решение (не говорить адмиралу) и... последствия этого выбора (как для самого Руппи, так и для его отношений с Олафом, и для его отношений с Вальдесом) остаются за кадром.
-
-
21.03.2015 в 23:00Исполнение №1
497 слов
Шум, гам, голоса. Время уже подходит к полуночи, но блаженная тишина наступать не желает. Дом Вальдеса построен на совесть, стены все же глушат звук, и голоса сливаются в один глухой неровный гул, слов не разобрать; но заснуть под него все равно решительно невозможно. Олаф иногда задремывает, тут же вздрагивая и просыпаясь при особо громких взрывах хохота и вскриках внизу. Его лихорадит, на лбу то и дело выступают бисеринки пота, и Руппи не успевает их вытирать.
Последние полчаса он мечется по комнате, разрываясь между желанием спуститься и разыскать Вальдеса самому, и страхом оставить адмирала одного. Он уже посылал слугу вниз с просьбой вести себя потише, и непохоже, чтобы это хоть как-то подействовало. А может, Вальдес вовсе специально празднует победу так громко, демонстрируя пленникам еще раз их поражение и бессилие... Руппи сжимает кулаки.
Вальдес является сам, небрежно стучит в дверь, тут же переступая порог. Он весел и явно пьян, в руке недопитая бутылка. Пришел предложить и пленникам?
- Хотел вот посмотреть, все ли у вас в порядке, - Вальдес опускается на стул, впиваясь взглядом в адмирала цур зее. - Выглядите вы не очень. Приказать позвать врача?
- Нет, благодарю вас. - Олаф скуп на слова, говорить ему все еще тяжело.
- Мы мешаем вам спать? - Вальдес, прислушиваясь, делает виноватое лицо, но в глазах пляшут шальные искры. - Простите. Здесь и в самом деле слишком хорошо слышно...
- Вам нет нужды спрашивать у нас разрешения, чтобы устроить праздник в собственном доме, - голос Олафа звучит устало, но совсем спокойно, если не слишком хорошо его знать.
- И все же, извините, - Вальдес широко улыбается, в этот момент Руппи хочется его ударить. - Один из моих капитанов, Санчес, завтра женится. Традиционно в вечер перед свадьбой жених празднует вместе с друзьями, и счастье принимать гостей выпало мне... - он шутливо разводит руками. - Марикьярские обычаи. Мы одно время даже вместе росли, видели бы вы его тогда... Впрочем, о чем это я? Вам же неинтересно. Простите, я вас утомил. - Он поднимается. - Я попрошу моих друзей вести себя потише, впрочем, мы уже скоро собирались расходиться. Если пожелаете, я велю сделать вам маковый отвар, чтобы лучше заснуть.
- Вы очень любезны.
- Не стоит. Если будет необходимость, обращайтесь. Господин фок Фенсельбург, пойдемте со мной, покажу вам, где кухня, заберете отвар.
Они выходят. На лестнице шум голосов становится громче, теперь различить смысл пьяных выкриков не составляет труда.
- Господин Вальдес, - Руппи не выдерживает, трогает его за рукав, останавливая. - Вы ведь празднуете совсем не будущую свадьбу, - говорит он.
- Конечно. - Вальдес больше не улыбается и отчего-то совсем не выглядит пьяным. - Знаете, люди, которым повезло выжить, склонны это отпраздновать.
- Но...
- Из уважения к вам мне бы следовало делать это не в собственном доме?
Руппи молчит. Именно это он и имеет в виду, но какое он имеет право требовать?
- Вы намерены рассказать это своему адмиралу?
- Нет, - произносит Руппи твердо. Он не опускает глаз. - Прекрасная вечеринка перед свадьбой, господин адмирал. Надеюсь, жених будет счастлив.
- Я не знаю, - рассеянно говорит Вальдес, поворачиваясь и продолжая спускаться по лестнице. - Капитан Санчес был убит во вчерашнем бою. Я попрошу своих друзей вести себя потише. Пойдемте на кухню, Руперт, я велю приготовить отвар.
-
-
22.03.2015 в 00:29-
-
22.03.2015 в 03:16-
-
22.03.2015 в 06:28-
-
22.03.2015 в 11:45-
-
22.03.2015 в 22:14-
-
23.03.2015 в 09:21сильно...
-
-
23.03.2015 в 21:58На самом деле автор разрыдался от заявки и...
благодарный автор
-
-
24.03.2015 в 15:23Исполнение № 2
17 слов
а наверху лежит кальдмеер
а снизу талигойский флот
кальдмеер ранен без сознанья
а флот до бессознанья пьян
-
-
24.03.2015 в 17:00-
-
18.05.2015 в 21:36Второй автор, я просто в восторге от всех стихотворных — исполнений, что я тут прочитать успела
-
-
18.05.2015 в 21:50-
-
25.10.2017 в 19:48Наверное, всем было бы легче, если бы Вальдес не поднялся наверх.
-
-
25.10.2017 в 20:49О, спасибо за похвалу!))
читать дальше
-
-
25.10.2017 в 21:47Тогда вопрос: допустимо ли некоему абстрактному Герою перед умирающим, влюбленным в него, изобразить взаимность? И что делать, если умирающий вдруг выживет?
Для меня ответ однозначен: это проявление крайнего неуважения, простого человеческого пренебрежения. И, в принципе, разница между приведенным мной примером и поступком Ротгера в этом (вашем?) фике, по-моему, отсутствует.
Руппи не ранен, ему поблажки не сделали.
А жестокость не в том, что он знает, что там празднуют. А в том, что он должен либо стать соучастником этого обмана, либо причинить боль своему адмиралу. Сам адмирал, скорее всего, все понимает.
Может. Вальдес, как виделось бы авторски, просто не подумал, только хотел проверить состояние и положение гостей. Остальное уже спонтанно.
Вот в это охотно верю. Тогда вдвойне интересно, что будет на следующий день, и следующий. В общем, легко допускаю, что Олаф вежливо умолчит о том, что все понял. Что Вальдес будет вежлив, радушен и деликатен. Что Руппи Олафу ничего не скажет. Но вот как изменится сам Руппи и как это повлияет на дальнейший канон - это было бы интересно. Наверное.
-
-
25.10.2017 в 22:16читать дальше
-
-
25.10.2017 в 23:17Мне правда жаль, что в этом отношении вас задело, потому что, уверяю, никакого неуважения или пренебрежения здесь точно никоим образом не подразумевалось.
В том и дело, что я отлично вижу, что со стороны Ротгера это не было неуважением. Но как это может воспринять Кальдмеер? Разве не как то, что его лишили даже права принять свое поражение с честью? Притом, из лучших побуждений - это он тоже поймет.
Меня в ситуации задевает не мое отношение к проблеме "лжи во спасение" а именно разное отношение героев. И что показано это только с одной стороны - с нравственной позиции Ротгера. Хотя фокальный персонаж Руппи. Он принимает решение (не говорить адмиралу) и... последствия этого выбора (как для самого Руппи, так и для его отношений с Олафом, и для его отношений с Вальдесом) остаются за кадром.